Номер lovv66 телефона

Рекомендуем

Взгляните на эти телеграм ресурсы, похожие на канал @lovvdoublesix, они тоже могут вас заинтересовать.

СКРИПТОНИТ, РЕМ ДИГГА И РЭП ПРО ОБЕСЦЕН ЖЕНЩИН

— Твой новый альбом успешен, но кажется, что успех песни “50к в сумке у папы” затмил остальные треки. Например, мой любимый, “Пазлы”.

— “Пазлы” и для меня самый важный трек с альбома. Там содержатся все индикаторы моего потенциала, заложенные еще с детства и толкавшие меня к творчеству. Благодаря им я понял, что музыку люблю делать даже больше, чем слушать.

Работая над альбомом, я специально занижал собственные ожидания. Я знал, что это работа на несколько ступеней выше предыдущего альбома. Когда у тебя нулевые ожидания, любые цифры тебя приятно удивят.

<span id=»selection-marker-1″ class=»redactor-selection-marker» data-verified=»redactor»></span>

— Твоя реакция, когда Скриптонит запостил в сториз твой альбом?

— Для меня это было пиком **** [шока]. Меня поддержал тип, до которого, казалось, моя музыка не может дойти. Он для меня — авторитет эстетики, стиля и глубины. Скриптонит — сильный индивид. И когда такие люди признают мою музыку, я понимаю, что это новый этап моего становления как артиста. Когда я увидел его сториз, я проанализировал, почему моя картина мира не расширена достаточно хорошо, и понял, что можно делать намного больше.

— Кто в детстве был первым артистом, поразившим тебя?

— Очень любил Эйкона. Тогда гремел его совместный с Эминемом трек “Smack That”. Еще был хит со Snoop Dogg “I Wanna Fuck You”. Akon цеплял своей мелодичностью. В детстве, если меня какая-то песня сильно цепляла, я становился перед зеркалом, представлял, что это моя песня и что я исполняю ее в клипе. Ехал в маршрутке или шел по улице — представлял, что это клип. Если человек так делает в детстве, когда сознание еще не запачкано общественными установками, это индикатор того, что он потенциальный артист в будущем. Родителям стоит обращать внимание.

В русском рэпе меня одним из первых цепанул Рем Дигга. Он хоть и районный тип, но он же и мечтатель. У него много возвышенных образов женщины — “Кабардинка”, “Черника”, “За плечом”. “Шмарина” — это просто мясо. У него отсутствовал присущий рэпу обесцен женского пола, что они все суки и что-то нам должны. Рэп часто транслирует мысль, что женщина — не человек. Женщина из песен Дигги — это всегда муза. У Эйкона, мне кажется, так же (смеется).

— У тебя есть песни, где образ женщины такой же возвышенный, как у Дигги?

— (Длинная пауза) Мне кажется, трек “Пазлы”. Там имена звучат, описывается хронология событий вместо абстракций. Есть и такие треки, где звучит обесцен женщины. Я не говорю оскорблений в чей-то адрес, просто абстрактно. Много опыта было — не скажу, что печального. Скорее несправедливого. Из-за этого во мне и катализировался этот протест. Хочется просто самоутвердиться на том, что я сейчас делаю. Ведь в той или иной мере такие сюжеты — это способ самоутверждения. Нужно через этот этап пройти. В треке “Пазлы” у меня закрывается конкретный давний гештальт. Если бы человек, о котором там идет речь, его услышал, я бы сказал: “Здесь все, что я хотел тебе сказать в 16 лет, но не мог”. Я просто не мог понять, что я чувствую, что происходит. Было все очень остро и неосознанно. Я собрал пазл.

— Ты интересно разбираешь то, что происходит в твоей музыке. При этом в ней больше сиюминутного, порывистого.

— Я считаю, что в этом моменте не надо делать упор на текст. Я сейчас подтягиваю то, к чему у меня изначально были задатки. Кому-то лучше удаются панчлайны, другим — эмоцию выдавать. У меня как раз второй случай. А еще я недавно заметил, что могу записать херню, которая в голову заедает просто. Чем не сильная сторона?

Артистам надо делать упор на то, чтобы и жизнь была интересна. Если жизнь интересна, из нее выходит интересная эмоция. А из интересной эмоции при достаточном словарном запасе получаются довольно интересные истории для песен. Сейчас стараюсь побольше читать и заполнять досуг интересными вещами.

ЕМУ ИНТЕРЕСНЫ КНИГИ О ТРАНСЕРФИНГЕ РЕАЛЬНОСТИ

— Что сейчас читаешь?

— Книгу Тарасова “Искусство управленческой борьбы. Техника перехвата и удержания”. Книга о том, как играть в жизнь как в шахматы.

Возьмем самые простые законы вселенной, ментальные законы. Закон энергообмена, например. Могу сейчас нечетко сформулировать, но принцип такой — что ты отдашь, то к тебе и вернется.

— То есть практическая психология?

— Именно. Это не эзотерика, хотя они, по сути, одним и тем же вещам посвящены, но тут через призму восприятия чего-то энергетического, а не через математику. Читаю книги, они все примерно об одном и том же, просто разные взгляды. Хочется изучить аспект, который мне так интересен, со всех точек зрения.

— Что это за тема?

— Трансерфинг. Трансерфинг реальности — это техника для того, чтобы правильно хотеть. Это не просто чтение ради чтения. Эффект проявится, только если ты будешь практиковать то, что прочел. Там есть такой термин “расширение картины мира”. Когда мы испытываем чувство неожиданности, это либо высадка неприятная, либо приятное удивление. В любом случае это чувство неожиданности. Если мы его испытываем, значит у нас недостаточно расширена картина мира. Чтобы не испытывать его, надо больше видеть вокруг себя, допускать больше вариантов. Я начинаю разбираться, почему я сейчас был не готов к этому. Суть в том, что я задаюсь вопросом.

КАК ОН НАЧАЛ ЗАНИМАТЬСЯ МУЗЫКОЙ

— Как ты пришел в музыку?

— До 19 лет я жил в Брянске. Потом пытался начать новую жизнь в разных городах, пустить корни, но единственный город, где удалось это сделать, — это Ростов. Там я стал самостоятельным, воспитал себя и вообще музыкой занялся именно в Ростове.

При этом продолжал общаться с корешами из Брянска, теми, которые остались и не были связаны с употребом. Мой близкий друг Святослав занимался музлом, постоянно что-то зачитывал, и я в то время, если появлялся в общей компании в не самом трезвом состоянии, думал: “Как же это харизматично — рэповать!” Реакция на его рэп в компании всякий раз была: “Ни*** себе ты даешь!”

Меня заинтересовало, что в моем Брянске, регионе, где ни*** нету, пацаны как-то двигаются. Я зарядился, решил, что тоже хочу что-то попробовать записать. Они говорят: “Не вопрос, пригоняй в Брянск, сделаем”. Вот я приехал, записал первый трек. Он называется “333”, я его потом перезаписал и включил в альбом “Lovv Planet”. Это тот же самый текст, только Маленький Ярче перебил бит.

Я вернулся в Ростов. Понял, что хочется дальше заниматься музыкой, но места, оборудования, людей нет. Начал искать. Нашел ребят, они были помладше на 3-4 года. Пришел к ним на студию с готовыми текстами. Мне включили запись, загорелась красная лампочка, и тогда я получил первую реакцию для себя: “Мы тут колпачимся записываться, а ты просто пришел, никого не знаешь, — и сразу два трека записал”. Причем, на вокальчике, фирмово, перед людьми, с которыми мы раньше не пересекались лично. Тогда я понял, что роли со всеми, с кем я общаюсь, распределялись как “я — учитель, они — ученики”. Я больше знал, постоянно других подтягивал, что-то втирал.

В то время я работал в Ростове консультантом в центре по химической зависимости. Я и там был учителем, получается. А мне самому нужны были учителя.

Я постепенно стал узнавать, кто есть в Ростове. Узнал про May Wave$, который мне нравился. Слушал Пику. Понимал, что они все отсюда. Понимал, что успех — это количество идей в день плюс количество позитивной коммуникации. Количество идей у меня уже было, нужно было только настраивать коннект, зарекомендовать себя как чувака, который хочет реально заниматься музлом.

Заобщался сперва с Пикой, стал плотнее общаться с Вейвсом, выпустил несколько синглов, сделали фиты с Yolo Tag, все пошло-поехало.

Не скажу, что далось легко. Но что бы ни происходило в тот период, в мозгу постоянно светила далекая звезда, ветерок прохладный, который освежал мою голову. Я понимал, что есть какое-то необъяснимое чувство, что я сейчас на своем месте. И когда меня сильно высаживало то, что у меня не получается, или что, возможно, я какой-то ***ней занимаюсь, когда социальное давление прижимало мои уязвимые точки, я понимал, что этот ветерок в моей голове неспроста.

РАНЬШЕ С НИМ ФОТКАЛИСЬ, ПОТОМУ ЧТО ОН ПОХОЖ НА LIL PEEP

— В твоем FFM Freestyle звучит фраза: “Кто-то думает, что я собирательный образ”. О чем она?

— В Ростове я для себя открыл, что, оказывается, похож на Lil Peep. Да, есть сходство, но я ничего для этого не делаю. Дело в чертах лица, в татуировках, которые я начал делать очень давно.

Lil Peep в разные годы ходил то с каре, то лысым, то с ирокезом. И сейчас, какую бы прическу я ни сделал, все пишут: “Косишь под Lil Peep”. В одежде меня привлекает панк-рок тематика, цепи, такая херня. Я могу в таком взорванном луке выйти и все: “Как Lil Peep!”

На первом этапе это мешало. Ко мне подходили: “Можно с тобой сфоткаться?” А я им: “Зачем? Вы мою музыку слушали или потому что я на Lil Peep похож?” Они говорили: “Потому что на Lil Peep похож”. — “Нет, тогда нельзя” (смеется).

Потом постригся покороче. Стали говорить: “О, это же Rocket”. Была борода — стал как Fresco. Я зачитал про собирательный образ, потому что мне давно стало по***, а люди все равно пытаются через это во мне эмоцию вызвать. Сейчас я на том этапе, когда кайфую с этого. Хейтер — это твой главный фанат в будущем. Я сейчас совершенно иначе отношусь к таким комментам и отзывам. Во-первых, с благодарностью. Во-вторых, я читаю их и понимаю, что раньше и сам таким был. Был артист, которого я не любил, но каждый инфоповод, с ним связанный, — стори в инсте, песня, интервью, — я все смотрел, чтобы снова пережить это чувство подгорания жопы. Я реально понимаю этот кайф, это особая тема.

— Кто у тебя такую реакцию вызывал?

— Наверное, Джизус и Моргенштерн. Они примерно в одно время появились на радарах. Моргенштерн не вызывал реакции до тех пор, пока он музыку на серьезе не начал делать. Смотрел, бывало его видосики на ютубе, но все это было мимо меня, а потом раз! — и такой: “Чо за *****?” А сейчас меня прям поменяло.

— Как ты начал экспериментировать со стилем?

— Тут надо отмотать в самое детство. 2007 год. Я слушаю Tokio Hotel. В возрасте 9 лет я был эмо. Челку отращивал, носил большие кроссы, учился плакать одним глазом, чтобы челку не намочить (смеется). Маму еще в школе просил: “Мам, обрежь мне пальцы на перчатках”. Мне нравилось стилево одеваться.

Года три назад я осознал, что все эти районные установки надо не побороть, а просто пропустить сквозь себя и жить дальше. Я рос в достаточно суровом районе, где не поймут, если наденешь шмотку розового цвета. Я специально провоцировал. Надевал розовую футболку, меня начинали под***ывать: “Ты чо? Ты чо?” А мне, говорю, по***. А это же ментально чувствуется, если ты уязвим к этому сейчас. Я, может, и говорил: “Мне по***, по***”, но никогда во второй раз эту футболку больше не надевал. А всего-то надо осознать, что тебе это нравится.

Я только недавно понял, что мне не нужно за это воевать, отстаивать, просто понять: это и есть настоящий я. Меня под***ывают за то, из чего я состою. А ведь то, что я люблю, это такая же часть меня, как рука или нога. Если ты выходишь на улицу с внутренним ощущением полной естественности, у людей даже не возникнет мысли, что ты ментально уязвим к подколам по поводу внешнего вида. Они не смогут на это давить, не будут чувствовать в тебе потенциальную жертву. Просто будут видеть полноценного типа — ну и по***, что он как клоун одет.

Я просто прозрачный сейчас, меня ничто не берет. Сильный индивид — ты его сразу почувствуешь. Как у Рем Дигги: “Выплывет к берегам изобилия лишь сильный индивид”. Если ты индивид — ты альфа. Чтобы стать альфой, не надо быть хищником. Альфа — это уникальная единица.

— Цитата из твоей песни: “Можешь брать мои шмотки, у меня так много женских”.

— Времена изменились. Людей, с которыми я общаюсь, такой строчкой не удивишь. Во-первых, они знают меня и знают, что это правда. Во-вторых, отцы индустрии и фэшн-движухи типа Young Thug и Playboi Carti под это уже давно выстроили почву.

У нас, я считаю, таким реформатором стал OG Buda. Или скорее переводчиком. Какие-то вещи, которые люди дали индустрии там, он перенес к нам, смог преподнести, чтоб и тут люди выкупили. Много вещей, которые я слышу у западных артистов, я позже слышу у него — и я не про байт. Он многое изучает, углубляется в культуру. Буда для меня авторитет, человек, создающий внутри индустрии много позитивной коммуникации. Конструктивная простота, за счет которой растет вся индустрия. Для своих слушателей я хочу быть таким же человеком.

А что касается женской шмотки — если я захожу в мужской отдел и вижу, что там пипец как все ограничено, то я потом сразу иду в женский. Чаще всего, нахожу что-то подходящее.

— Кто на русской сцене лучше всех одевается?

— Надо подумать (длинная пауза). А! Так это же я! Я! Чего думать!

— Ты использовал чит-код. Самая дорогая шмотка в твоем гардеробе?

— Не знаю, не оцениваю по такому критерию. Могу сказать, какая любимая — кроссовки Nike Air Monarch IV x Martine Rose розового цвета. Модель 2018 года. Очень интересная коллаборация. Они выглядят, будто их зажигалкой нагрели и они поплыли. Долго их искал.

ОН ЗАВЯЗАЛ С НАРКОТИКАМИ, НО ПРОДОЛЖАЕТ О НИХ ЧИТАТЬ. ПОЧЕМУ?

— Каким было твое детство?

— Очень кайфовое. Постоянно лепил из пластилина, родители кайфовали от этого. Гостям показывали: “Смотрите, какой рукастый пацаненок”. Человечков лепил, но очень детализированных. Всем было очевидно, что задатки есть. Я не просто играл в игрушки — целые сценарии были. Все начиналось с повседневности — а выходило в какой-то ***нутый конфликт, где кто-то кого-то спасал, войны, вертолеты, монстры. На даче много времени проводил с бабушкой и дедушкой.

Я был окутан любовью. Но как-то так получалось, что я был аутсайдером среди ровесников. У меня долго не было гаджетов, телефон мне позже всех купили. Компьютер — позже всех. За счет этого у меня мозг по-другому работал. Я понимал: ничего не упадет с неба, надо искать варик это вымутить.

— Еще из твоей песни: “Я сейчас вещаю в микро, а ведь кто-то с моей тусы сейчас на зоне”.

— Был типок, с которым мы в самый пик эпидемии синтетических наркотиков заехали на реабилитацию. То есть мы с ним получили знания. После первой реабилитации тебе реально дают понять, что наркотики — больше не варик, употребление никогда прежним не становится. Это та осознанность, которую ты больше не сможешь забыть. Обломно, что именно этот кореш, с которым мы практически в одно время начали этот путь изучения проблемы и попыток порвать с ней, из всей нашей тусы встрял сильнее всех. И сел.

В этом треке я дальше читаю: “Как вчера помню их [парней из тусы] слова, помню только: “Могу себе позволить”. “Могу себе позволить”… Лучше не надо. Это энергетический кредит, который в будущем придется выплачивать с процентами.

— Ты сказал, что наркотиков было так много, что это было похоже на эпидемию. Как они появились в твоей жизни?

— Да как и у всех. Пробуешь одни наркотики — дальше впутываешься в эту паутину глубже, знакомишься еще с какими-то ребятами, они предлагают что-то другое. Это отдельное информационное поле, социальная сеть.

— Ты рассказывал, что у тебя неоднократно случался рецидив. Что сейчас помогает держаться подальше от наркотиков?

— Важный триггер, который меня останавливает — это то, что я видел дно. Я очень рад, что я не познакомился с наркотиками на том этапе, когда начал заниматься музыкой. Я видел наркотики в страшных картинках — это зло, это разъ***нные квартиры и такие же разъ***нные люди.

Представим, что я музыкант, познакомившийся с наркотиками. Я на студии, рядом девочки, у нас аппаратура, у нас есть деньги, чтобы все это снимать и этим заниматься. У нас есть наркотики. И все — ты попадаешь в иллюзию, эту ошибку оператора, придуманную создателями наркотиков, которые хотят заработать денег, заставив тебя думать, что наркотики — это естественно. Я понимал, что я шел по определенному пути, который был естественным. А потом началась какая-то *****.

Каждый раз, когда я хочу что-то употребить или просто думаю об этом, я не борюсь с этим. Я позволяю себе мысленно употребить — мысленно! — и начинаю объективно выстраивать хронологию событий, к чему это приведет. Я прекрасно понимаю, что будет с моим состоянием. Вспоминаю, что меня от этого отделяет только один шаг — и делать его не стоит.

— Как ты пришел к тому, чтобы работать в реабилитационном центре, помогать другим зависимым?

— Много не могу говорить, эти центры анонимные. Суть в том, что почти все, кто работают в таких местах, находятся в ремиссии. Чтобы объяснить человеку проблему, мне нужно с ним выстраивать равную позицию: “Я такой же, как и ты, и я сейчас с этим могу справиться”.

Я прошел крайнюю, седьмую по счету реабилитацию в Ростове, и в каждой из них есть возможность остаться там работать. Мне показалось это интересным, в будущем это может дать бесценный опыт. Плюс это хороший способ закрепления моего становления. Оттуда же появился мой интерес к практической психологии, я прошел кучу тренингов.

Приходил на смену, на два дня, проводил занятия в группах. Это интересно. Интересно дать человеку понимание, что выход есть. Когда сам человек этого не понимает.

— Трава — это наркотик?

— Еще какой! Да.

<span id=»selection-marker-1″ class=»redactor-selection-marker» data-verified=»redactor»></span>

— Сейчас ты постоянно среди коллег-артистов. 100% там что-то употребляется. Как ты выстраиваешь границу, где ты друг и коллега для всех, но при этом еще и человек, прошедший свои ямы?

— Я не провожу границы, просто я заранее, грубо говоря, продумываю стратегию, как мне действовать.

Например, человек на тусовке предлагает мне алкоголь. Начинает уговаривать выпить, не зная о моей проблеме и не будучи знакомым с моим прошлым. В таком случае надо ему донести, почему я сейчас не буду этого делать. А если человек начинает говорить: “У меня день рождения” или “Ты меня уважаешь?”, то важно его не обидеть, не дать повод додумать что-то свое, а четко донести причину отказа.

— Твоей семье было сложно, когда они узнали о существовании твоей проблемы?

— Конечно, все были в жестком ****. Я благодарен бате. Даже после того, как было предпринято много попыток завязать, он не опускал руки, помогал.

— Почему ты не смог сразу бросить наркотики?

— Это слишком емкая тема для интервью. Гештальты и другая канитель, завязанная на психологии, дает употреблению наркотика быть естественным на каком-то этапе жизни. До того момента, пока гештальт не закрыт, пока человек не задается вопросом: “Зачем я это делаю?”, он просто чувствует свою потребность в этом. Стремится минимизировать свою боль, дискомфорт. А когда гештальт закрывается, человек задается вопросом: “А для чего я вообще это делаю?” С этого места уже возможен рост. Почему не удалось ранее это сделать? Потому что был очень закрытым, проблемным человеком. Ситуацию осложняло и то, что я обладал достаточным интеллектом, как бы это не звучало. Чем умнее человек, тем умнее его зависимость. Тем сложнее внутренние ловушки, которые он себе ставит.

Есть человек — и есть его зависимое альтер-эго. Безответственное существо, которое лжет, крадет и все такое. Чем умнее человек, тем умнее и альтер-эго. Это всегда равный враг. Через осознанность надо закрывать своему альтер-эго доступ к информации, и чуть больше черпать информации в свое истинное я. Таким образом можно его победить, усыпить врага. Не убить — убить его невозможно. Он всегда во мне. Заперт, время от времени он рычит, плачет.

— Почему тогда ты продолжаешь читать о наркотиках?

— Наркотики — это аналог свободы, но самый простой, что ли. Можно сравнить, мол, я зависим от кого-то или от чего-то так же, как от наркотиков. Это самая простая метафора, легко принимаемая людьми.

— Твой отец слушает твои треки?

— Слушает. Сказал, что на на альбоме “Пазлы” ему больше всего понравились трек с Майотом и “Потом”.

— Ты упоминал маму…

— У меня нет мамы с пятнадцати лет. Ее не стало из-за болезни.

— Ты не поэтому в Ростов переехал?

— Одна из причин, возможно. Но главная причина была в наркотиках. В Брянске у меня было все выстроено так, чтобы я продолжал самоуничтожаться. Нужно было переезжать, потому что там все. Все! Это как пазл, опять же. Ты встраиваешься в картинку “Ваня употребляет”. Понадобилось искать для себя другие пазлы: “Ваня занимается музыкой”, “Ваня чувствует себя в своей тарелке”.

КАК ОН ПОДРУЖИЛСЯ С УЧАСТНИКАМИ MELON MUSIC И ПЕРЕЕХАЛ В МОСКВУ

— Ты в Ростове. Ты делаешь музыку. Когда решил двигать в Москву?

— Было чувство негодования от того, что я познакомился с Мелонами, но вернулся жить обратно в Ростов. Я чувствовал с ними ментальную связь, думал: “Почему я не могу с ними проводить больше времени?” Потом получилось так, что нас вместе снимали в одном проекте, накануне в Москве у меня был первый сольный концерт. Пришли 300 человек, знали все мои песни.

Когда я приехал в Москву я понял, что болен этой ***ней. Встретился с пацанами, спросил у Thrill Pill: “Можно у вас пожить три дня?” Он сказал: “Да, конечно. Добро пожаловать. Не не как многие: тоже говорят, что на пару дней, а потом остаются на два месяца”. Но я понял, что уезжать мне оттуда — не варик. Мы просто глазами с пацанами встречаемся и я понимаю: это оно. То, что должно сейчас происходить с моей жизнью.

Я спросил у пацанов, как они на это смотрят, если бы мы все двигались вместе. Они были за. Не все, но позже по ходу дела уже всех на свою сторону перетянул. Это место, где я могу расти в плане музыкальном так, как я хочу.

— Забавно, что новая рэп-волна часто читает про культ богатства, но при этом снимает жилье толпой в складчину.

— Разница в том, что мы это осознанно выбираем. Мы же можем жить и в других условиях, без проблем. Вот недавно смотрел ролик о том, как живет Young Thug, чье состояние оценивается в 8 миллионов долларов. Там проскочила такая ситуация, что он какого-то ювелира кинул на часы. Понимаешь? У него до*** денег, бизнесов, в жизни все красиво устроено, но он “зафинэссил” какого-то типа на часы. Эта районность, этот трап — это в крови! Так и у нас с пацанами.

У пацанов с Melon я не слышу много про “гуччи-***чи”, про супербогатые флексы, но пойми меня правильно: если у меня есть бабки, я не потрачу их на ремень “Гуччи”. Это же среднестатистическая московская шмотка. Я больше угораю по эксклюзивным вещам. В Москве нормально гонять в “Гуччи” и LV. А в регионах слушают: “О, ***ть, “гучи-***чи”! Это так круто” А ведь можно и о других вещах сказать, чтобы подчеркнуть свой статус, харизматичность. Изъ***уться не за счет материальности, а ментальным превосходством, сказать, что у тебя нет того, что есть у меня. Да кого ты хочешь удивить своим ремнем “Гуччи”? Возьми любую пятиэтажку на окраине, там столько этих ремней будет!

— Ты замечал, что за последние годы “Гуччи” и LV стали волнительной темой для подростков? Раньше такого не было.

— Просто у нас стал популярнее западный рэп. Люди стали смотреть, как они одеваются и о чем поют. Но языка же многие не знают, не слышат метафоры и панчлайны, слышат: “Гуччи”, “LV” и читают об этом же в своих треках. Любой чувачок, который майк взял, может зачитать об этом, даже этого не имея. Но нужен ли ему этот ремень? Если я читаю о чем-то, либо у меня это уже есть давно, либо это настолько близко, что мне осталось совсем чуть-чуть дотянуться и я это возьму. Этим самым я еще сильнее это нечто притягивая в свою жизнь.

ТИКТОК И ТЕКТОНИК

— Объясни тем, кто до сих пор считает тикток зашкваром, почему это не так?

— Потому что люди становятся популярными, развиваются, развивают новое ответвление индустрии и занимаются там творчеством. Это творческие дети. Кто-то говорит: “Не буду я там регистрироваться, это зашкварно”. Ну так удели время на то, чтобы он был не зашкварным.

Если хотите тикток, как у меня, вам необходимо быть самоироничными. Чтобы вести тикток, мне достаточно быть собой и просто креативно преподносить идеи и скетчи, рождающиеся в нашем повседневном лайфстайле.

— Дом, в котором ты живешь с участниками Melon Music, — это скорее трэп-хаус или тикток-хаус? Вы же на поток поставили производство тикток-видео.

— Не, это реально трэп-дом. Если приехать в тикток-хаус, там все суперкрасиво. Не будет того, что у нас в доме есть, и там не будет происходить то, что бывает у нас в доме.

— Я смеялся, увидев, как вы тектоник танцуете. Что это было?

— Это был перфоманс. Thrill Pill скоро выпустит трек прикольный. Он задумался о том, что нужно заводить тикток-аккаунт, и я ему много аргументов дал, почему и как нужно это делать, чтобы при этом не чувствовать себя каким-то колпаком. Что не надо снимать тренды под песни из чартов, которые мы вообще не слушаем. Только под музыку, которая нам близка. И снимать то, что ты обычно делаешь под такую музыку.

В треке Тимура очень запоминающийся припев, его в инсте подставили под видос, где типы в жестких шмотках стоят в шахматном порядке и танцуют панк-электро. А нам как раз Дядя Вова заслал пять пар крутых штанов из его коллаба с участником Melon Music КьюДжеем. Мы их надели и решили сделать ролик, где одновременно сделаем и промо для трека Thrill Pill, и промо для одежды Дяди Вовы с КьюДжеем. Понимали, что если станцуем тектоник, повторив, как это делали на видео, это завирусится.

— Ты танцевал тектоник раньше?

— Конечно.

— Как бы ты оценил скилл Thrill Pill из того самого ролика, где он еще малым танцует?

— 10 из 10! Thrill Pill намного жестче, чем я. Он не тектоник танцевал, а именно электродэнс. Он разбирался. Я танцевал банальный тектоник, по которому тогда без проблем можно было найти обучалки всякие. А он пошел в серьезное направление, по которому люди на соревнованиях выступают.

— Мем “Здесь не шарят за Lovv66, а я, ***, его жена, *****”. Как он возник?

— Есть сериал “Острые козырьки”, в тиктоке хитанул отрывок оттуда с диалогом: “Вообще-то здесь не курят” — “А я, ***, курю”.

Потом это превратилось в мем про Майота: “Вообще-то здесь не шарят за Майота”. — “А я, *****, шарю”. Потом это сразу передали: “Вообще-то здесь не майотят за шарю”. — “А я, ***, Soda Luv, на***”. В итоге это эволюционировало в “Вообще-то здесь не шарят за Lovv66”. — “А я, ***, его жена, на***”.

Как он возник: год назад девчонка сняла видос под наш трек, отметила мой аккаунт, я ей ответил в директе, сделал комплимент про губы. Она выложила скрин с моим сообщением и начала флексить на этом. В один момент у меня просто до*** жен в тиктоке появилось.

— Зачем ты говорил подписчикам, что у тебя есть фит с Playboi Carti?

— Я вдохновился звучанием его последнего релиза “Whole Lotta Red”, и хейтеры начали писать, что я сбайтил стиль Карти, что я бездарь. На этой самоиронии я начал вывозить, мол, да у меня вообще с ним фит должен был быть. Кто-то сделал ремикс, вырезал акапеллу с куплетом Карти, я ее включил на фоне в одной из сториз. Многие не разобрались, что это акапелла из реально существующего трека. Подумали: “***, реально. Карти отказался от фита, подумав, что Lovv66 недостаточно популярный”.

— Почему многим не зашел “Whole Lotta Red”?

— К такому звучанию многие оказались не готовы. Карти — новатор, он такой типок, что может сейчас в треке кинуть новый стилек, новый флоу, который сразу не выкупят, а через год все зафорсят. Ему к тому моменту будет уже по***, он уже двинется к чему-то новому.

— Распредели их по масштабу влияния на жанр: Lil Wayne — Young Thug — Playboi Carti.

Вот в таком порядке, как ты назвал. Самое сильное влияние оказал Lil Wayne. Он вышел из жесткого уличного рэпа и стал делать очень стилевый, тянущийся музон. Потом это взял Young Thug и адаптировал под более “слаймовую” тему, стал промежуточным звеном между гангстерским стилем и высокой модой, показал, что можно носить какие-то платья, сомнительного характера шмотки и на серьезных щах за них вывозить. И потом Карти просто до талого это дотянул, что можно быть конкретной сучкой и на всех *** забить, и при этом быть максимально цельным чуваком.

Эти трое меня капец как вдохновили. Главное сохранять свою уникальную свэгу и подавать ее через призму поджанра, которым вдохновился. Поэтому я считаю, что “Whole Lotta Red” — это не просто альбом. Это новый поджанр звука — отдельные биты, отдельный флоу, отдельная тематика. В таком жанре можно еще много чего выпустить.

“ПОЛИТИКА? Я НЕ БУДУ ПРИДАВАТЬ ЭТОМУ ЗНАЧЕНИЯ”

— Как ты придумал строчку: “Голоса в голове шумят как люди на митинге”?

— Я просто сопоставил нюансы моего состояния с информационным фоном, с тем, что происходило в стране. Я как-то мимо проходил — а там такой гул стоял на улице. Это наложилось на состояние тревоги, когда много мыслей, они все друг друга сбивают, ничего особо не понятно, бардак в голове, как на митинге.

— Ты стал больше интересоваться политикой?

— Бро, вообще нет. Мне это не интересно. Единственное место, где я что-то вскользь узнаю о политике, это канал Яна Топлесса. Только его на ютубе и смотрю. Последним общим знаменателем с политикой для меня был карантин и отмена концертов. Я понимал, что это завязано на государственном решении.

— Есть короткий анекдот: “Папа, а в какой концлагерь нас везут?” — “Не знаю, сынок, я не интересуюсь политикой”. Что ты думаешь про него?

— Я думаю, что вторая реплика — это реплика более свободного человека. Как бы смешно это ни звучало, учитывая обстоятельства, в которых оказались герои анекдота. Папа будет свободным даже там, куда его везут. Он, грубо говоря, говорит: “Мне по***”.

— Твоя карьера разгоняется. Тебе здесь работать, общаться с молодежью. Каким ты видишь будущее страны?

— Будущее страны? Я оптимист. Поэтому считаю, что оно будет красивым, интересным, перспективным. Все встанет на свои места. Все творческие люди станут теми, кем должны.

— Это будет светлое будущее с Путиным?

— Я не знаю.

— Что должно произойти, чтобы ты захотел высказаться по политической повестке?

— Хм… Ничего. Ничего не должно произойти. Я не буду придавать этому значения. Зачем, если и без меня об этом так много людей постоянно разговаривают?

— В чем главный кайф быть Lovv66?

— В том, что я вдвойне о***ваю от чувств, которые испытывают люди, о***вая от того, насколько я настоящий и искренний.

— Есть ли что-то важнее искренности?

— Нет. “Важна лишь степень искренности / Я говорю тебе мысленное прости” — это из песни Маши Badda Boo.